В 1942‑м, хотя уж и отогнали немцев от Москвы, все равно было не до жиру, быть бы живу, и когда партизаны запросили помощи, лучшего разведчика, чтобы им помочь, похоже, действительно было не найти. Но было одно «но». «Послали бы мы тебя, да только ведь с парашютом ты, пацан, не прыгал», — сказал начальник разведки. — «Два раза прыгал! — возразил Юра. — Сержант такой-то (фамилия этого разведчика не сохранилась в памяти тех, кто через много лет воспроизводил этот разговор). Я его упросил, он меня незаметно учил». Все знали, что этот сержант и Юра были не разлей вода, и сержант мог, конечно, пойти на поводу у полкового любимца. Разбираться было некогда (сержант погиб), двигатели Ли-2 уже ревели, самолет был готов к разбегу, когда паренек признался, что с парашютом он, конечно, ни разу не прыгал, «сержант мне не разрешил, я только купол укладывать помогал»: «Покажите, где кольцо и как за него дергать!».

 

Благополучно прибыв в отряд, десятилетний витебчанин Юра Жданко сделал то, что не могли взрослые… «Один шанс из тысячи» был найден. Его переодели во все деревенское, и вскоре мальчишка пробрался в избу, где квартировал руководивший окружением немецкий офицер. Гитлеровец проживал в доме некоего деда Власа. К нему-то под видом «внука из райцентра» и пришел юный разведчик, которому была поставлена довольно сложная задача — добыть у вражеского офицера документы с планами уничтожения окруженного отряда. Удобный случай выпал только через несколько дней. Гитлеровец вышел из дома налегке, оставив ключ от сейфа в шинели… Так документы оказались в отряде. А заодно Юра и деда Власа привел, убедив его, что оставаться старику в доме больше нельзя. Ночью из-за линии фронта снова прилетел самолет, летчики забрали Юру и добытые им документы.

За этот подвиг отважный пионер, уже одиннадцатилетним, был принят в комсомол — редчайший случай даже по тем временам: в ВЛКСМ, по уставу, принимали только с четырнадцати лет. В протоколе собрания разведроты так и было записано: «Просить ЦК комсомола в порядке исключения принять в комсомол Юрия Ивановича Жданко досрочно, за особые боевые заслуги в боевой работе». «Пацанский» Юрин комсомольский билет № 17445064 и сейчас хранится в Музее истории Великой Отечественной войны в Минске.

 

За образцовое выполнение особого задания маршал К. Е. Ворошилов лично объявил ему благодарность на приеме в Кремле. Через год на фронте, уже 12‑летнему, «всесоюзный староста» М. И. Калинин вручил пареньку орден Красной Звезды. Удостоился награды Юра за то, что вывел из окружения уже регулярный батальон Красной Армии. Все разведчики, посланные, чтобы отыскать «коридор» для товарищей, погибли. Задание поручили Юре. Одному. И он нашел слабое место во вражеском кольце…

А еще этот отважный, вот уже действительно не знающий страха гаврош участвовал в подрыве стратегически важного моста. Мальчишка целую неделю носил охране шнапс, рыбу и прочую снедь, высматривая пулеметные точки, определяя удобный подход для подрывников, пути отхода после совершения диверсии. Мост успешно взлетел на воздух. В другой раз Жданко выносил из попавшего в окружение батальона важные документы. А однажды прямо на линии фронта, под огнем, подобрал трехлетнюю девочку, которую потом сдали в детдом под фамилией Жданко.

 

В 1944‑м в бою под Дриссой (ныне райцентр Верхнедвинск Витебской области Беларуси) 13‑летний рядовой Юрий Жданко был тяжело контужен и отправлен в тыл.

 

Что с ним было дальше? После излечения остался в Москве, окончил ремесленное училище. В восемнадцать лет пошел в армию. Уже в конце службы его узнал знакомый по фронту командир. «Жданко?! Как ты в армии оказался? Ведь фронтовикам год войны за два засчитывается!» Оказывается, Юрий поскромничал рассказать призывной комиссии о своем фронтовом прошлом: сверстники служат, а он чем «хуже» (или «лучше»)? Таким же «невыскочкой» Юрий Иванович оставался и уволившись в запас. Работал электросварщиком. Объездил полмира — занимался сваркой труб во Франции, Афганистане, Монголии…