Смысл, скорее всего, был в том, что фашисты решили проверить, как подвергаются «германизации» дети из разных регионов Советского Союза. К тому же в Константынув попала и небольшая группа цыганских детей, прошедшая вместе со славянскими ребятами все круги фашистского ада... Что, как уже было сказано выше, противоречиво всякой теории нацизма.

 

Детей распределили по возрастным группам. Всего насчитывалось шесть групп. Нулевая - в нее входили дети от нескольких месяцев до 3 лет, первая - от 3 до 5 лет, вторая -от 5 до 8 лет, третья - от 8 до 12 лет, четвертая - от 12 до 14 лет, пятая - от 14 до 16 лет.

 

Поначалу детям казалось, что они попали в другой мир! Спали на соломенных матрасах, укрывались одеялами. На завтрак им давали небольшую булочку с кусочком маргарина и подслащенный чай, на обед - миску борща или супа. И хотя все равно хотелось есть, эти условия были намного лучше, чем в предыдущих концлагерях.

 

Дети понимали, что они - узники и что их к чему-то готовят. В лагере были две группы воспитателей - русские и немецкие. Инстинктивно, конечно же, малыши тянулись к русским воспитателям, верили им больше...

 

Ребятишек готовили к тому, чтобы они забыли собственных отца и мать, сестру и брата. И белорусскую девочку Анастасию Заикину воспитательница уже называла Гретхен Миллер, а другую, Люсю Зуеву из деревни Пронино, что под Витебском, - Ингрид Хорст...

 

Им внушали, что армия фюрера обязательно завоюет Россию. Им вдалбливали: «Забудьте, что вы дети партизан! Обо всех, кто находится здесь, фюрер сказал, что это завтрашние солдаты и работники...»

 

Их учили говорить, читать и писать только по-немецки. Чтобы они не только говорили, но и думали по-немецки. Во время праздника, устроенного в честь дня рождения Гитлера, детей заставляли исполнять фашистские песни.

 

Метод воспитания был один: муштровка, казарменная дисциплина. Постоянная шагистика. Во дворе в течение нескольких часов как мальчиков, так и девочек гоняли туда-сюда... Команды подавались на немецком языке - громко и чётко! Дети аж цепенели, но послушно топали туда-сюда, туда-сюда...

 

Сложнее было со старшими детьми. Выбить из них дух «бывшей» Родины надсмотрщикам-воспитателям и экспериментаторам было невероятно сложно. Но на что не пойдешь ради науки «Великого Рейха» — приходилось терпеливо преодолевать трудности! С малолетками было проще: через определенный срок они начинали забывать простые белорусские слова - дом, хлеб, вода, улица...

 

Эксперимент был прерван наступлением Советской Армии.

Оставшиеся в живых узники Константынува рассказывали потом, как при отступлении гитлеровцев витебский паренек Алексей Зуев попытался расквитаться со своим обидчиком заместителем коменданта... Но расследовать инцидент, у экспериментаторов уже не было возможности, надо было драпать, спасать свою шкуру.